Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы… - Павел Проданов

Я оставил их и ушел в другую комнату. Решил почитать.

Алкоголь раскрепощает. По мне – он выводит наружу все людские пороки, особенно те, что связаны с насилием и сексом, или заставляет жалеть себя. Это – клей общества, что не может выносить друг друга больше часа. «Даже Иисус пил вино», – говорят многие, когда речь заходит за спиртное. Да, пил, но не упивался.

– Марти, – позвала меня Каролин спустя пару часов, – ты там не спишь?

– Нет, – отвечаю я. – Чего тебе?

Она появилась в дверном проеме, шатаясь.

– Помоги мне уложить Лору.

Эта глупышка весила больше, чем мне казалось. Я протащил ее на себе через зал в спальню и бросил на кровать. Каролин сняла с нее туфли, и принялась стягивать штаны.

– Да хрен с ней, – сказал я, – тебе самой пора спать.

– Я еще пару стаканов, – ответила сестра, продолжая стягивать одежду со смертельно пьяной подружки. На той красовались красные кружевные трусики. Вид ее обнаженных ног заставил меня отвернуться. Не то, чтобы мне не приятен вид женского тела, просто не хотелось испытывать эрекции. Я решил выйти в зал.

Доктор строго запретил пить, но препарат только предстояло купить. Я налил себе стакан виски. По телеку шла какая-то муть: ковбои стреляли, ковбои падали, ковбои умирали.

Вскоре Каролин упала рядом.

– Прости, – поспешила извиниться она, – прости за подружку. Она ведь не знает, каков ты.

– А ты знаешь? – спросил я.

– Думаю, что да, – ответила она, взяв в руку стакан. – Но, ты о чем? Что сказал доктор?

Я отпил из своего стакана.

– Сказал же – завтра расскажу.

– Ну, как хочешь. На следующей неделе приедет Жак, и привезет с собой Лаиду.

– То-то ты зачастила с выпивкой?

При муже моя сестра старается вести себя примерно, хоть ей это дается с трудом. Сказав, что Каролин в средневековье сожгли бы на костре, я не лукавил. Она очень свободолюбива, себялюбива и раскована. Она не лишена обаяния, того женского, на которое так ведутся мужчины, порой, прямолинейна до невозможности, а мужчины страстно западают на стерв, хоть и стараются брать в жены «монашек».

– В детстве ты не был таким, – вдруг сказала Каролин. – Как и сейчас, ты был молчаливым, но подобной херни в твоей голове не наблюдалось. Ты любил строить домики из веток на болоте, выслеживал животных, и изучал все вокруг, а сейчас плывешь по течению, и тебе есть дело только до этих книжек. Ты когда в последний раз развлекался?

– В детстве ты тоже любила балетные тапочки и Мери Поппинс.

Каролин, видимо не нашла аргументов, и залпом допила остатки виски.

– Сейчас блевону, – сказала она, зажав рот рукой. Она поднялась с дивана и зашагала к туалету, шатаясь, как дерево при сильном ветре. Я поспешил ей помочь.

Держать ее волосы – все, чем я мог помочь ей сейчас. Казалось, что вместе с рвотой в унитаз выйдет и ее душа, так ее рвало.

– Зачем так пить? – произнес я бессмысленную фразу. Сам я напивался и до худшего состояния, но обычно меня не рвало.

Оторвав кусок туалетной бумаги, я предложил ее Каролин. Та не отказалась от клочка бумаги, вытерла рот, и, опираясь об унитаз двумя руками, встала на ноги.

– Спроси себя, когда напьешься до беспамятства в следующий раз.

11

В Болото я вернулся к полудню следующего дня. Погодка стояла промозглая. Дождь моросил с мелкими перерывами. Угнетенность накрыла городок, проникнув в каждый его закоулок. Но в баре играл энергичный рок-н-ролл. Сюда я заехал забрать мотоцикл. В баре прятался от не погоды, видимо, весь народ городка. Том, что работал в те два дня, пока у меня выходной, не успевал принимать заказы. Кристин вертела задом, разнося еду по столикам. Поняв кто она, я стал относиться к ней с неприязнью. Внутри меня, что-то жгучее, не дающее покоя, навязчивое, растекалось, наполняя меня запретным желанием.

– О, Марти! Привет, – улыбнулась она, завидев меня. Я кивнул. – За мотоциклом?

– Угу.

Я направился к стойке. Как я буду работать с Кристин, если мне теперь на нее даже смотреть не хочется? Наверное, так же обходиться, как и с другими неприятными людьми – терпеть, и, по возможности, избегать общения.

– О, так меня навестил тот человек, с коим мы, работая на одной и той же должности, виделись лишь раз? – приветствовал меня Том. – Желаешь выпить?

– Нет, – ответил я, – доктор настоятельно рекомендовал воздержание.

– Эти доктора, – протянул он, выполняя очередной заказ, – им бы только запреты рисовать. Того не ешь, этого не пей…

– На то они и доктора, – прервал я. – По близости есть место, где я могу выйти в интернет?

– Да в любом телефоне есть интернет.

– Ну, этими штуками я толком пользоваться не умею.

– Так давай я настрою, – предложил дружелюбный бармен.

– Нет, спасибо, – отказался я. Телефонам я не доверял, не знаю почему. За компьютером мне доводилось работать. Я подумал: неплохо бы обзавестись ноутбуком. С выходом в интернет. – Ладно, бывайте.

– Всего тебе, – отозвался Том, и переместился к другому краю стойки, где тип с шевелюрой старого рокера поднял вверх указательный палец.

Я направился к выходу.

– Уже уходишь? – спросила Кристин, появившись передо мной. Меня кинуло в пот.

– Ухожу, – коротко ответил я и, обойдя ее, быстрыми шагами направился к двери. Она, наверное, в удивлении сверлила мою спину.

«Круизер» стоял во внутреннем дворике, где его поливал дождик. Подойдя к мотоциклу, я остановился. Мне в голову пришла идея. Покопав в кармане, я нашарил там листок. Цифры с листка перенес на монитор телефона, и я нажал «вызов».

– Какой идиот прерывает мой сон? – раздалось на том конце провода, или как там сейчас передаются сигналы.

– Это Мартин. Тот, что работает с тобой в баре.

– Да поняла я, что за Мартин. Ты один Мартин в моем окружении. Чего хотел?

– У тебя есть ноутбук?

Я подумал, что у нее он точно должен быть. У них у всех есть эти штуки.

– Даже если и есть, я сплю, Мартин. Я всю ночь разносила жратву этим придуркам…

– Извини, – сказал я и положил трубку.

«Круизер» выкатился из внутреннего дворика, увлекаемый моими руками. Я перекинул ногу через сиденье.

Тут заиграла какая-то дебильная мелодия. Я не сразу понял, что это звонок. Прошло еще какое-то время, прежде чем мне удалось принять вызов.

– Да?

– Ладно, извини, я погорячилась. Есть у меня ноутбук. Тебе зачем?

Голос Эли уже бодрее, чем в первый раз.

– Мне нужен выход в интернет.

– Это мне до тебя, что ли переть? – спросила Эли удивленным голосом.

– Я сейчас у бара, – объяснил я, – можешь приехать сюда.

– О нет. Я туда не поеду. Ко мне нельзя – тут мама. Придется выручать тебя – недоделка. Как всегда. Говори адрес.

Я только успел поставить мотоцикл в гараж, как у дома появилось такси. Эти машины-дворняги делали мир комичнее, не смотря на его унылость. Эли вышла из машины и раскрыла над собой зонт, такой же черный, как и ее одеяние. Она несла сумку, перекинутую через плечо. Я вышел на встречу.

– Хо-хо, – удивилась она. Ее рот снова занят жвачкой. – Вот это домик! И ты тут живешь? Может я адресом ошиблась?

– Это моей сестры, – ответил я, но поспешил исправиться: «Точнее, ее мужа».

Никакой застенчивости на бледном лице этой девушки не осталось. Если прощание наше было похоже на тот момент из мелодрамы, где старшеклассники впервые сходили на свидание, то сейчас подобным и не пахло.

– Нахрена такие загородные дома? Да еще в таком уродском стиле? Это же куб. Смотрел «Куб»? Хотя кого я спрашиваю?

Я открыл дверь и пропустил ее внутрь дома.

– Ой-ей! – Эли снова впала в изумление. По ее поведению трудно определить настоящие эмоции.

– Это увлечение моей сестры, – пояснил я, – заставлять квартиры разным хламом, как ей взбредет в голову.

Эли сложила зонт и повесила его на вешалку у входа, туда же отправилась ее куртка. Я тоже разделся.

– Проходи в гостиную. Поесть хочешь?

– У тебя есть еда? – усмехнулась она. – Еще скажи, что ты готовить умеешь?

– Когда живешь один, ненароком научишься готовить. Портить желудок перекусами или одними консервантами – не мое.

Эли вынула ноутбук из сумки и поставила на стол. Сумку бросила на кресло, а сама завалилась на диван.

– Мягко-то как, – весело сказала она. – Чего ты на меня так смотришь? Аааа! Я поняла. Ты не можешь понять, куда делась дурнушка Эли, которая тебя в щечку чмокнула? – Она рассмеялась, села, склонившись над ноутбуком. – Это в розетку, – сказала она, протянув мне шнур. – Я в детстве занималась в драматическом кружке. Вот только актрисой я не стала.

– Не всем мечтам суждено сбыться, – проговорил я, думая о том, как мой мозг только что поимели.

– Да не напрягайся ты так, – улыбнулась она, нажимая кнопку включения, – ты симпатичный парень, но мне нравятся себе подобные.